О материальных основах политики управления рождаемостью в России

About the material bases of a policy of management of birth rate in Russia

Комченков  В. Ф., кандидат экономических наук, профессор

Хренков В.П., кандидат социологических наук

Коmchenkov V. F., candidate of economic sciences, professor

Hrenkov V.P, candidate of sociological sciences

e-mail: nfo@tfrane.ru

УДК 31:314.335.7+36:369.544

65.050 (60.7)

К63, Х91

В статье выявлено, что детей, как кормильцев родителей в старости, ныне заменяют доходы от собственности на землю, предприятий, ценных бумаг, пенсия. Для стимулирования роста рождаемости в регионах центральной полосы страны значительную часть пенсии предложено выплачивать за выращенных до 18 лет детей.

Ключевые слова: ИРЧП, безработица, самозанятость, большая рождаемость, малые пенсии многодетных матерей, пенсия за рожденных детей.

In article it is revealed that children as supporters of parents in an old age, nowadays are replaced with incomes of ownership of land, the enterprises, securities, pension. For stimulation of growth of birth rate in regions of the central strip of the country it is offered to pay a considerable part of pension for children иgrown up to 18 years.

Keywords: unemployment, self-employment, the big birth rate, small pensions to mothers having many children, pension for born children.

Введение. В России уже 19 лет подряд людей рождается меньше, чем умирает. Идет естественное вымирание населения хотя и снижающимися темпами. Происходит оно в основном за счет жителей регионов центральной зоны страны. Одновременно на территории шести республик Северо-Кавказского федерального округа идет естественный прирост численности населения, который можно назвать перенаселением. В 2008-2010 годах здесь проживало 80 чел. в расчете на кв. км. территории. По России в среднем плотность населения составляла 8,3 чел., по Центральному федеральному округу (ЦФО) – 57 чел. на кв. км. В республиках Северного Кавказа шел естественный прирост населения более 1,1% в год. В Чеченской республике – на 2,4%. А по России в целом наблюдалась естественная убыль жителей в размере -0,2% в год, по ЦФО – в размере -0,4%[1]. Вследствие этого в центральной зоне страны последовательно увеличивается доля рабочих мест, занятых уроженцами Северного Кавказа.

Естественно, что замещение (вытеснение) коренных народов мигрантами с южных широт будет сопровождаться сопротивлением местных жителей – межнациональными и межконфессиональными конфликтами и столкновениями. Они возникают уже в настоящее время[2]. Но российские политики как будто не замечают этого в ожидании очередных «неожиданных» событий.

«Близорукость» присуща всему современному управлению. Оно занято «тушением пожаров» и устранением их последствий, а не профилактикой возникновения проблем, не устранением причин их появления. А именно в этом заключается отличие стратегического управления от оперативного.

А общественные науки увлеклись поиском показателя оценки уровня социально-экономического развития стран (территорий).

Основная часть статьи. В теории интегрированным показателем уровня социально-экономического развития общества считается индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). Он включает в себя величину душевого дохода, индекс образованности населения (долю грамотных и обучающихся) и показатель продолжительности жизни. При определении уровня конкурентоспособности страны, кроме того, предлагается учитывать долю в ВВП расходов на образование, здравоохранение, социальную сферу и НИОКР. А также долю в нем экспорта, показатели эффективности использования и запасов природных ресурсов в расчете на душу населения[3]. В России ИРЧП используется для сравнительной оценки уровня социально-экономического развития и конкурентоспособности субъектов Федерации и муниципальных образований. А реальная жизнь свидетельствует, что одного этого показателя сегодня недостаточно. Он не учитывает количественную величину человеческого потенциала и её динамику. В России его использование может вводить в заблуждение.

Например, за годы реформ из северной зоны страны уехали 40% жителей. Иначе говоря, здесь происходила депопуляция (обезлюдивание территорий). Выехали, понятно, люди, уровень и качество жизни которых был хуже, чем у оставшихся там. Это – граждане пенсионного и предпенсионного возраста. Вследствие этого произошло омоложение населения этих территорий, смертность уменьшилась и, как следствие, увеличилась рождаемость, доля обучающихся, средняя продолжительность жизни и ИРЧП. По 10 субъектам этой зоны средняя (арифметическая) рождаемость в 2008-2010 годы составляла 1,7 процента, смертность − 1,1%, естественный прирост населения + 0,6% в год.

Эти показатели на много лучше, чем в целом по России и ЦФО. Но северные территории нельзя считать более развитыми в социально-экономическом отношении в сравнении с территориями регионов ЦФО. По международной методике, учитывающей плотность населения, их правомернее отнести к слабо освоенным или даже к неосвоенным. Плотность населения здесь составляла 1,6 чел. в расчете на один кв. км. территории. Это в 5,2 раза меньше показателя по России и в 35,7 раза меньше, чем в ЦФО.

В аббревиатуре ИРЧП последние два слова «человеческий потенциал» в русском языке означают «ресурс населения», не использованные его возможности, включая трудовые. Этот показатель не может не учитываться при выработке экономической и социальной политики для каждой территории и страны в целом.

Выше упоминалось, что по северным территориям естественный прирост населения составлял +0,6% в год. Но плотность населения здесь почти в 49 раз меньше, чем на Северном Кавказе. Напрашивается логичное предложение о необходимости заселения слабо освоенных территорий в Сибири и на Севере за счет избыточного (безработного) населения Юга страны. Речь идет о возвращении в эти места трудоспособного населения и вселении переселенцев в покинутое в 90-е годы жильё. Естественно, что за счет федерального бюджета там потребуется восстановить существовавшие до реформ производства.

Но такую меру можно отнести к задачам оперативного управления, которое занято устранением существующих, текущих, проблем. Задачами же стратегического управления является устранение причин появления текущих проблем. В данном случае такой проблемой является уменьшение численности и доли трудоспособного населения в стране. А главной его причиной-родительницей – низкая рождаемость населения на остальной – большей части – территории страны. У этой причины тоже есть причины-родители и причины-прародители. Так складывается «родословная» проблем – дерево причин, дерево управленческих целей в сфере демографии. Найти первопричину помогает исследование истории возникновения проблемы.

Известно, что люди произошли в первобытной общине, состоявшей из нескольких поколений, основанной на общности быта, детей, жен, мужей, бабушек, дедушек, тетей и дядей[4]. В отличие от животных, общие дети людей обеспечивали общих родителей, когда они становились старыми и не могли самостоятельно добывать предметы потребления во внешней среде, но могли поддерживать огонь в стойбище, готовить пищу, одежду, ухаживать за малолетними внуками и т.д. Чем было больше число людей в общине, тем лучше обеспечивались их материальные и социальные потребности: охрана угодий и членов общины от нападений и захвата в рабство соседними общинами. Успешнее была охота на крупного зверя, значит, обеспечение одеждой, пищей, гончарными изделиями для их хранения и т.д. Поэтому репродуктивные возможности всех женщин в общине использовались полностью. Таким образом, природные материнские инстинкты к детям, присущие и большинству животных, исторически у человека дополнились материальными потребностями иметь больше работников в детородном возрасте и больше кормильцев в старости.

Эти естественно-экономические функции детей в последующее время обусловили многодетность семей, особенно, крестьянских на всех континентах в прошлом и ныне. Легко понять, почему в экономически развитых странах большинство семей имеет одного, редко двух детей или не имеет ни одного, а семьи в развивающихся и слабо развитых странах, живущие в нищете, обзаводятся 5-6-ю и более детьми. Ученые экономисты подметили: чем выше благосостояние людей в обществе, тем ниже рождаемость, и назвали это явление закономерностью. А с закономерностью, по их представлениям, ничего поделать невозможно[5]. Поэтому надо смириться с вымиранием европеоидного населения и заселением Земли негроидами и азиатами.

Установленные у нас в стране выплаты женщинам во время беременности и после родов, пособий при рождении ребенка и уходу за ним до полутора лет, пособия на учащихся детей, материнского капитала после рождения второго ребенка и т. д., конечно, являются существенной материальной помощью семьям с небольшими доходами. Но ученые, в частности, авторы аналитического доклада правительству Великобритании «Будущее продуктов питания и сельского хозяйства», отмечают, что рост благосостояния людей сопровождается снижением рождаемости[6]. Выходит, результат от всех перечисленных выше выплат может быть противоположен желаемому – уменьшение, а не увеличение рождаемости в стране?

Рассмотрим это явление в российской истории. Благосостояние семей помещиков в России было намного выше благосостояния семей их крестьян. А детей у помещиков было всего одно или двое, и кормила их грудью не помещица, а крестьянка. Для удовлетворения естественной потребности в материнстве (инстинкта) и соблюдения традиции помещице достаточно было одного ребенка. При одном потомке не возникали конфликты между братьями и сестрами по поводу наследования земли и поместья. А кормили помещиков в старости дети крестьян, которым они предоставляли небольшой участок земли за работу в течение 4-5 дней в неделю на помещичьей земле. За счет выделенного участка земли крестьяне обеспечивали себя пищей, одеждой, обувью. Крестьянское хозяйство было натуральным. Чтобы получить больший участок земли, в крестьянских семьях было по 7-10 детей. Такой тип воспроизводства работников можно называть крепостническим или барщинным. На большем участке земли крестьянин мог получить продуктов больше, чем требовалось для собственного потребления его семье. Этим излишком он мог заплатить помещику за землю натурой или продать и расплатиться деньгами. В последнем случае крестьянская семья превращалась в мелкого товаропроизводителя, в мелкотоварную ячейку общества. Такой тип воспроизводства населения марксисты ХІХ века называли крестьянским или мелкобуржуазным. Но при всех вариантах расплаты крестьян с помещиком за землю детей в помещичьих семьях заменила земля, а в семьях городской буржуазии – их заводы, фабрики, мастерские. Иначе говоря, функцию детей, как кормильцев родителей в старости, у богатых заменил капитал.

Программой Коминтерна[7], социалистической революции в России и пролетарских революций 1918 года в Германии и Венгрии предусматривалось завоевание власти пролетариатом, превращение земли, заводов и фабрик в общественную собственность, доходы от которой должны обеспечивать пенсии – средства существования в старости – всем работавшим, а также бесплатное образование и медицинскую помощь. Под угрозой мировой пролетарской революции в 1918 году правительствами капиталистических стран была создана Международная организация труда (МОТ) с целью формирования в ее рамках трудового законодательства и мирного урегулирования отношений между представителями рабочего класса, работодателей и правительств. В ее Конвенции было записано право рабочих на обеспечение в старости.

В СССР государственная пенсия вначале устанавливалась отдельным категориям рабочих и служащих при утери трудоспособности или после 25-30 лет стажа работы – «за выслугу лет». С 1957 г. пенсии стали назначаться всем рабочим и служащим по достижении пенсионного возраста. С 1964 г. пенсии, хотя и очень малые, стали получать и колхозники. В 70-х годах условия назначения пенсий стали одинаковыми для рабочих, колхозников и служащих. В 1940 г. в РСФСР на 1000 жителей приходилось 33 новорожденных, в 1960 г., после установления пенсий для всех рабочих и служащих, – 23,2 ребенка, в 1970 г., т.е. после установления пенсий и колхозникам, – 14,6 ребенка[8].

Под давлением революционно настроенного пролетариата пенсии были установлены и в европейских развитых странах. Вследствие упорной борьбы рабочих за свои права и более быстрого развития экономики в европейских странах пенсии росли быстрее, чем в СССР. Но и в Европе, и в СССР размер пенсии и число детей в семьях (рождаемость) изменялись в обратном направлении – чем больше пенсия, тем меньше рождаемость. Следовательно, у наемных работников экономическая функция детей, как кормильцев родителей в старости, перешла к пенсии. Ныне в детородном возрасте люди работают, чтобы заработать как можно большую пенсию, которая надежно обеспечит их жизнь в старости. Многодетность мешает этому. У работающих родителей не остается времени и сил на «свою жизнь», на саморазвитие.

В 1940-1970 г.г. аналогично российским темпам снижалась рождаемость на Украине, в Белоруссии, Армении, Грузии и в других республиках СССР с населением христианского вероисповедания. Иная ситуация складывалась в среднеазиатских республиках СССР и Азербайджане, где население исповедует ислам. В Узбекской ССР рождаемость за 1940-1970 г.г. осталась на прежнем уровне – 33,8-33,6 ребенка на 1 тыс. жителей; в Азербайджане – 29,4-29,2; в Киргизии – 33,0- 30,5; в Таджикистане – 30,6-34,8; в Туркменистане – 36,9- 35,2 ребенка в расчете на 1000 жителей. Это свидетельствует о том, что здесь сохранился крестьянский (мелкобуржуазный) тип воспроизводства населения.

Невольно напрашивается вывод, что рождаемость зависит от вероисповедания. Но статистика по Казахстану свидетельствует, что это не так. В 1940 году здесь на 1 тыс. жителей приходился почти 41 рожденный ребенок. В 1960 г. рождаемость в республике снизилась до 37,2 ребенка, несмотря на переселение сюда из других республик, начиная с 1955 года, большого числа комсомольской молодежи – наиболее детородной части населения – для освоения десятков миллионов гектаров целинных земель. Вследствие большой занятости работой местного населения и переселившейся сюда молодежи в 1970 году рождаемость в республике снизилась до 23,4 ребенка.

Нынешняя высокая рождаемость в северокавказских республиках России, как и в среднеазиатских странах, является следствием большой безработицы. Сельское население, составляющее большинство их жителей, обеспечивает себя самозанятостью, мелкобуржуазным способом, – выращивает фрукты, виноград, цитрусовые, ягоды, чай, бахчевые культуры, овощи и продает их в городах средней полосы и северных широт России. Чтобы продать весь урожай на рынке, скажем, в Тамбове, надо иметь 3-5 торговых точек. И, как минимум, один человек должен развозить товар между ними. Для организации продажи еще в одном городе, необходимы еще 4-6 человек. А на малой родине в это время 3-4 человека должны обрабатывать соответствующие посадки, собирать урожай, вести домашнее хозяйство (скотоводство), ухаживать за малыми детьми и школьниками. Естественно, что все они не имеют достаточных пенсионных накоплений и пенсий. Обеспечивать их в преклонном возрасте будут дети. Чем их больше, тем достойнее будет жизнь в старости.

Подобным образом люди обеспечивают свою старость и в Китае, что породило проблему перенаселения его территории. Из-за многодетности в стране с 80-х годов ХХ в. проводится политика ограничения рождаемости: «одна семья – один ребенок». Людей пенсионного возраста там порядка 169 млн. чел., из них пенсию получают, по разным оценкам, только 29-32 млн. чел. Это – в основном госслужащие, кто платит налоги. Женщина не имеет права родить даже одного ребенка, если она не замужем или моложе 23 лет. На роды надо получить разрешение. Нередко внеплановая беременность прерывается принудительно. Применяется формально добровольная стерилизация женщин. Во многих провинциях пары, которые завели второго малыша, в течение 7 лет выплачивают 20% их общего дохода. За исполнением этих правил следят Центры контроля рождаемости, используя за плату услуги доносчиков о беременных женщинах.

С 2007 года китайским крестьянам разрешено иметь второго ребенка, если первый – девочка, а также родителям, которые оба были единственным ребенком в семье. И, тем не менее, численность населения в Китае не уменьшается. Видимо, поэтому правительство страны намерено в ближайшее время установить для крестьян государственные пенсии.

Жизнь показала, что репрессивные меры, вроде запрещения абортов в СССР, не привели к росту рождаемости. Не повысилась она и от удержания из зарплаты мужчин 20-50 лет и замужних женщин 20-45 лет, не имеющих детей, «Налога на холостяков, одиноких и малосемейных граждан» в размере 6% их заработка в период с ноября 1941 года по 1 января 1992 года. Однако сегодня депутаты, например, Челябинской области предлагают возвратить этот налог (см. ссылку 3), что выглядит попыткой «наступить второй раз на те же грабли». Он, возможно, или даже необходим, но для другой цели.

Такой налог не отвечает на вопрос: зачем людям нужны двое-трое и больше детей в детородном возрасте и в старости? Для удовлетворения родительского инстинкта, достаточно и одного. Поэтому многодетность семей увеличится, если детям вернуть функцию кормильцев родителей в старости. Разумеется, речь не может идти об отмене пенсии. В России ее необходимо ускоренно повышать и, прежде всего, тем, у кого она ниже средней величины по стране или региону. В большинстве случаев такими уже ныне является, а вскоре окажется еще большая доля женщин, родивших и воспитавших двоих-троих и более детей. В связи с беременностью и родами трудовой стаж у них складывается из легких и, стало быть, низкооплачиваемых работ, а также работ по графику сокращенного дня или недели. Время освобождения их от работы по причине родов и ухода за детьми до трех лет при установлении пенсии засчитывается им в стаж работы. Но за эти годы у них нет отчислений в пенсионный фонд, и пенсия будет небольшой. Выполняя важнейшую общественную функцию – воспроизводство людей, работников для общества, – они оказываются в худшем социальном положении и в детородном возрасте, и в старости. Такая социальная несправедливость не может существовать в стране, провозгласившей себя в Конституции социальным государством[9].

По нашему мнению, за каждого рожденного (усыновленного) и взращенного до 18 лет ребенка ежемесячная трудовая пенсия его родителям, уходящим на пенсию, скажем, с 1 января 2012 года и позже, должна увеличиваться на сумму, равную прожиточному минимуму для детей. Допустим, что в 4-м квартале 2011 года прожиточный минимум для детей составит 5800 руб. В таком случае к трудовым пенсиям родителям за одного ребенка должно прибавляться по 2900 руб. в месяц. При рождении и воспитании одной матерью – 5800 руб., при воспитании одним отцом – 5000 руб., а матери за рождение – 800 руб. в месяц.

В течение первого года на это потребуется порядка 140 млрд. руб. В последующие 25-30 лет сумма будет увеличиваться до 500 млрд. руб. в год (без учета инфляции), потом останется постоянной. Источником средств для этих выплат могут стать дополнительные налоги с доходов работающего населения: с бездетных – в размере 6% их заработка и со всех работающих на поддержание рождаемости – в размере 1% заработка.

Если такой вариант финансирования предлагаемой доплаты к пенсиям не будет поддержан населением на референдуме, ее сумму можно уменьшить и установить в размере отношения прожиточного минимума для детей к среднемесячной зарплате по стране (региону) в процентах. Пример. Среднемесячная зарплата по стране в 4-м квартале 2011 г. составит 22 тыс. руб., средняя пенсия – 9240 руб. или 42% средней зарплаты, прожиточный минимум для детей – 5800 руб., а 42% от него – 2436 руб. В таком случае к трудовым пенсиям родителям за одного ребенка должно прибавляться по 1218 руб. в месяц. При рождении и воспитании одной матерью – 2436 руб., при воспитании одним отцом – 2000 руб., а матери за рождение – 436 руб. Денег на это потребуется на 58% меньше, чем при первом варианте, который предпочтительнее. Устанавливать еще меньшую доплату к пенсии за детей нецелесообразно, так как она, скорее всего, не даст желаемого результата. Надо иметь в виду, что любое значимое дело требует существенных затрат.

Из закона диалектики о всеобщей связи и зависимости следует, что устранение одной проблемы является причиной возникновения другой. Поэтому, введение стимулирования рождаемости для населения должно сопровождаться побуждением работодателей создавать в соответствующем количестве новые рабочие места.

Согласно Всеобщей декларации прав и свобод человека, работодатели обязаны обеспечивать работникам средства на воспроизводство рабочей силы на всех его этапах: от рождения до смерти[10]. В России для финансирования расходов на эти цели предприниматели выплачивают работникам зарплату, отчисляют средства в государственные социальные внебюджетные фонды, уплачивают различные налоги. Но все это никак не нацелено на увеличение числа рабочих мест. А налог на имущество предприятий действует в обратном направлении. Поэтому в целях стимулирования роста народонаселения налог на имущество предприятий следует превратить в налог на создание новых рабочих мест. И уменьшать его на столько же процентов, на сколько процентов работодатель увеличит количество рабочих мест – среднегодовых работников – за тот же год.

Упомянутый закон диалектики обязывает рассмотреть ещё один вопрос: не превратят ли большие пособия родителям за детей и без того ныне трудоизбыточные регионы в инкубаторы людей? По информации корреспондентов телевидения, в Великобритании вследствие больших пособий родителям при рождении и уходе за детьми в 20% семей уже в двух поколениях никто не работает. У нас это явление существует в форме семей с многочисленными приемными детьми. Чтобы подобного не произошло в республиках Северного Кавказа, доплаты к трудовым пенсиям родителям за рожденных и выращенных детей следует устанавливать законами субъектов Федерации, где смертность населения превышает рождаемость. И выплачиваться они должны из их бюджетов либо образованных в этих целях внебюджетных фондов регионов.

Республикам Северного Кавказа сегодня, конечно, необходима поддержка из федерального бюджета для восстановления и развития овцеводства, мясного скотоводства, звероводства. На их основе здесь можно организовать меховое, шубное, кожаное, обувное производства, пошив верхней меховой и кожаной одежды, изготовление галантерейных изделий. Запасы нефти в Каспийском море дают возможность вести нефтедобычу и ее переработку в горюче-смазочные материалы, изготавливать нетканые материалы, шить из них легкую одежду, которая сегодня завозится из Кореи, Вьетнама и Китая, а также производить пластмассовые материалы, резину и технические изделия из них. Кроме того, Каспийское море может обеспечить сырьем рыбную промышленность, выращивание для экспорта устриц на морских плантациях и производство лекарств и биологически активных добавок из морских водорослей.

Исторически народам Северного Кавказа присуще искусство изготовления инкрустированного холодного оружия. Стало быть, здесь может развиваться и товарное производство ювелирных изделий. Но развитию всех перечисленных видов промышленного производства, основанного на наемном труде, здесь препятствует мелкобуржуазная (крестьянская) экономическая система хозяйства – ведение личного подсобного хозяйства, доходы от которого ныне не облагаются налогами. В трудах К.Маркса описано, что становлению рыночного (капиталистического) хозяйства в европейских странах предшествовало и сопровождалось лишением крестьян земли – средств к существованию. Это вынудило их продавать свою способность к труду (рабочую силу), т.е. стать наемными работниками. Как это осуществить на Северном Кавказе – предмет другого исследования. Но напрашивается логичный вывод, что «социально мягкой мерой» в этом направлении может быть установление налога на доходы от личного подсобного хозяйства. Однако встает вопрос: кому это надо, в чьих это интересах?

На устранение крестьянского уклада была направлена сталинская политика «ликвидации кулака как класса» и крестьян единоличников, а также хрущевская политика 60-х годов ХХ века по ликвидации личных подсобных хозяйств (ЛПХ) колхозников. Сегодня 18 млн. ЛПХ граждан производят примерно такую же долю этой продукции, как в 40-60-е годы ХХ столетия: 45-60 процентов мяса, шерсти, яиц, молока и 70-80 процентов фруктов, ягод, бахчевых культур, овощей и картофеля.

Выводы. Естественное вымирание населения в России, особенно в зоне средних широт страны, является одной из острейших проблем настоящего времени и в перспективе. Но ныне её можно и должно устранить со значительно меньшими экономическими и, главным образом, социальными издержками, чем через 5-10 лет и позже. Сегодня нужны стратегические – превентивные, профилактические – меры по упреждению того демографического, межнационального и межконфессионального «пожара», который может возникнуть без их своевременного осуществления.